Имя грузинского художника Ладо Гудиашвили было достаточно широко известно в Советском Союзе в 1970-1980-е годы. Время от времени на выставках в Москве и Ленинграде, не говоря уж о Тбилиси, появлялись его странные картины и иллюстрации с изображениями, напоминающими старинные персидские миниатюры, стройных ланей-газелей и не менее стройных, в изящных поворотах женщин с большими, как у тех же газелей, миндалевидными глазами.Встречалось имя Ладо Гудиашвили в статьях и книгах искусствоведов, писавших об особой атмосфере художественной жизни, которой была отмечена тифлисская артистическая жизнь на сломе двух эпох -конца 1910-х и начала 1920-х годов - периода короткого, но стремительного взлёта авангардного искусства, охватившего собой и центры, и окраины огромной Российской империи.Встречалось имя Ладо Гудиашвили в повествованиях о парижской жизни большой группы российских художников на Монпарнасе и на Монмартре 1920-х годов.Все эти факты, включая и тот, что, когда художники - и известные, и неизвестные - стремились уехать из голодной репрессивной России, Ладо Гудиашвили вернулся в 1925 году в Советскую Грузию и остался жив, и ему даже удалось миновать тяжёлый каток "красного террора", который уничтожил многих и в новой России, и в новой Грузии,- всё придавало личности и творчеству Гудиашвили ореол загадочности и тайны. Но самым загадочным был парижский период творчества Гудиашвили: его меньше знали, он больше замалчивался.Работ Гудиашвили этого периода в российских музеях практически нет. Не случайно поэтому то, что когда замечательные московские коллекционеры Ивета и Тамаз Манашеровы предложили нам -Третьяковской галерее и Русскому музею - организовать выставку парижских работ Гудиашвили, мы с благодарностью согласились. Нам работать над этой выставкой было очень интересно. Надеемся, что и публике как в Москве, так и в Петербурге будет интересно увидеть прекрасные и загадочные картины и рисунки, исполненные в Париже "несравненным Ладо".